Проблема проектирования и анализа антропных систем, то есть систем, в функциональной структуре которых задействован человек, крайне актуальна. Несомненно, что только знание и учет законов психической деятельности человека позволит квалифицированно решать все вопросы, связанные с их проектированием и анализом. Эффективность функционирования этих систем в конечном итоге определяется законами формирования психической деятельности человека, то есть природно обусловленным поведением индивидов, «материализующих» психическое ядро антропной системы.

В настоящее время в области изучения человека рождается новое научное направление, которое можно назвать интегральной психофизиологией. Практическая необходимость появления этого научного направления вытекает из потребности интегрального подхода к анализу поведения и деятельности человека в нормальных и экстремальных условиях.

Интегральная психофизиология как научное направление, изучающее законы формирования поведения и деятельности человека во взаимодействии с окружающей средой, базируется на методологии системного подхода в психологии (Г.П. Щедровицкий), на учении И.М. Сеченова и И.П. Павлова о рефлексах, на релятивистской концепции психической деятельности человека, включающей в себя теорию образов, а также на концепции вибрационного строения биофизического поля.

Принципиально важно, что корневые истоки интегральной психофизиологии органично вытекают из этапов эволюции животной жизни на нашей планете.

Заметим, что категория «психология» с позиций интегральной психофизиологии является отражением системных свойств всякого антропного объединения. Антропное объединение — это система, созданная природой или человеком, включающая элементы живой и неживой природы, объединенные общей идеей для выполнения конкретной задачи.

С позиции интегральной психофизиологии антропная система рассматривается не как предметное объединение элементов, а как совокупность объединений функциональных содержаний элементов предметного множества в их динамическом отношении.

Человек как элемент эволюционирующей Природы получил соответствующее развитие периферической и центральной нервной систем, которые обеспечивают возможность его существования в изменяющихся условиях внутренней и внешней среды. Именно центральная нервная система «материализует» психическое ядро антропного объединения и инструмент проявленной деятельности ядра во вне.

Психическая деятельность как динамика отношений между человеком и средой адекватно отражается, как показал опыт, предлагаемой ниже моделью этих отношений, структурно представляющей собой контур формирования деятельности (рис.).

Функционирование контура происходит под воздействием реального социоэкономического окружения и сопряженных систем, функционирующих совместно с контуром, но не входящих в него структурно. Контур включает следующие основные функциональные блоки и элементы: блок постановки задачи, формирующий содержание нормативно требуемого образа;

ядро психической системы, обеспечивающее активное функционирование контура и, соответственно, всей антропной системы. Функциональное содержание психического ядра антропной системы является интегративным объединением функциональных содержаний структур центральной нервной системы: ретикулярной формации, лимбической системы, коры больших полушарий и ствола мозга. При активации ядра психической системы формируется образ восприятия, который через посредство опорно-значимого образа трансформируется (отображается) в образ действия. Непосредственным результатом функционирования психического ядра является дифференцированный нейро-вибрационный поток, далее трансформированный инструментарием (центральной нервной системой и нервно-мышечной системой) в различные формы проявленной деятельности;

инструментарий — это функциональное объединение, реализующее отображение результатов проявленной деятельности психического ядра в форму проявленной деятельности антропной системы. Предметной физической основой инструментария являются специализированные структуры центральной нервной системы, нервно-мышечная система и различные вспомогательные системы созданные или используемые человеком в качестве орудия труда;

текущая факторная ситуация представляет собой параметрическое множество факторов внешнего и внутреннего генеза в их динамическом отношении. В поле этих факторов и существует антропная система. На основе сравнительного анализа задачи и текущей факторной ситуации делается вывод об эффективности функционирования антропной системы.

Факторная ситуация выступает в контуре формирования деятельности в роли объекта управления.

Деятельность человека формируется по сигналам афферентных рецепторов, отслеживающих интегральное изменение факторной ситуации. Текущая факторная ситуация формируется как результат проявленной деятельности антропной системы, скорректированный или деформированный сигналами сопряженных систем.

Факторная ситуация регистрируется всем рецепторным полем организма и отражается в сознании человека в форме образа восприятия.

Деятельность человека как совокупный продукт проявленных реакций на изменение факторной ситуации является результатом функционирования замкнутого «контура формирования деятельности».

Проявленная деятельность антропной системы может выражаться в форме двигательных действий (мотореакции), речи, мышления, эмоций, а также в форме биохимических изменений внутренней среды организма.

Нормативно-требуемый образ (НТО) — это процесс-схема, содержащая основные закономерности течения параметров факторной ситуации и последовательность требуемых операций (управляющих действий), выработанная на основе расчетов и предшествующей практики и обеспечивающая эффективное и безопасное выполнение поставленных задач. НТО формируется на основании содержания поставленной задачи в виде требуемого образа действия, то есть процесса-схемы, содержащей основные закономерности последовательного изменения образа действия с целью изменения параметров факторной ситуации и приведения ее к требуемому состоянию.

Субъективный динамический образ восприятия (образ восприятия) есть субъективное отображение интегрального динамического процесса, отражающего в сознании человека текущие изменения реальной факторной ситуации.

Образ восприятия формируется в центральной нервной системе, преимущественно в структурах коры головного мозга, на основании информации, поступающей с рецепторного поля по афферентным путям.

Опорно-значимый образ (ОЗО) представляет собой хранящиеся в памяти ядра психической системы выработанные опытом устойчивые рефлекторные дуги «факторная ситуация (образ восприятия) — эфферентная реакция (образ действия)».

ОЗО является основой формирования деятельности. От полноты содержания ОЗО зависит ее эффективность.

Содержание ОЗО формируется в процессе обучения по мере приобретения теоретических (специальных) знаний и накопления практического опыта.

Субъективный динамический образ действия (образ действия) есть результат трансформации (отображения) в сознании индивида образа восприятия в эфферентный информационный поток и выражается в конкретных формах проявленной деятельности. Образ действия является результатом процесса иррадиации восходящего потока информации на ассоциативные поля и дальнейшей генерализации эфферентного выхода в нисходящие пути.

Интегральный закон формирования проявленной деятельности заключается в том, что любое отклонение параметров информационного потока в замкнутом контуре от равновесного (статического или динамического) состояния, приведшее к активации афферентного рецепторного поля, активизирует ядро психической системы и вызывает ту или иную форму проявленной деятельности.

Ядро психической системы эффективно функционирует только при условии наличия в памяти (в сознании) индивида опорно-значимого образа, соответствующего субъективному образу восприятия. Отсутствие соответствующего ОЗО приводит к возникновению в ядре психической системы состояния неопределенности. Это сопровождается повышением психоэмоциональной напряженности, деформацией и фрагментацией образа восприятия и реализацией образа действия, неадекватного (или частично адекватного) текущей факторной ситуации. При этом создаются условия для перехода к статистически устойчивым десинхронизированным видам психической деятельности.

Внутренний процесс переработки человеческим сознанием воспринимаемой информации может быть либо синхронизирован во времени с наблюдаемым (контролируемым) внешним процессом, либо сознание наблюдателя функционирует в десинхронизированных режимах — отставая во времени от наблюдаемого (контролируемого) процесса, или же — опережая его.

Подобный феномен наблюдается при исследовании специфических электрическиих процессов в гиппокампе и неокортексе. В период усиления медленной активности в неокортексе в гиппокампе появляется десинхронизация.

А потому — отражение в сознании индивида реально текущих внешних (не зависящих от наблюдателя) процессов необходимо рассматривать только с релятивистских (относительных) позиций.

Основное влияние на переход к десинхронизированным видам психической деятельности оказывает психоэмоциональная устойчивость индивида.

Психоэмоциональная устойчивость — это свойство антропной системы (психики индивида) обеспечивать деятельность человека, синхронизированную во времени с наблюдаемым (контролируемым) внешним процессом при возникновении отличия содержания опорно-значимого образа, хранящегося в памяти индивида, от содержания текущей факторной ситуации. Величина запаса психоэмоциональной устойчивости зависит от сочетания различных субъективных и объективных факторов.

Таблица

Виды проявленной деятельности	Истинная спонтанная	Субъективная спонтанная	С опережением реального времени (в темпе спешки)	С запаздыванием относительно реального времени	Импульсивная
Виды психической деятельности	Интуитивная сверхсозна-тельная	Интуитивная подсознательная	Эмоциональная	Рассудочная	Рефлекторная
Природа запаса психо-эмоциональной устойчивости (инициирующей воли)	Истинная (интуитивная сверхсозна-тельная)	Интуитивная подсознательная	Эмоциональная	Рассудочная	Локальная (клеточная)
Режим функционирования ядра антропной психовибрационной системы	Супраментальный	Субментальный	Виталический (витальный)	Ментальный	Субвитальный

Интуитивная подсознательная психическая деятельность характеризуется быстрой (большей частью адекватной), по сути, механической реакцией человека на изменение текущей факторной ситуации в форме реализации заложенных в памяти субъекта стереотипов восприятия и действия, наработанных предшествующим опытом.

Проявленная деятельность при этом (а это — двигательные действия, речь и мышление) носит субъективный спонтанный характер и характеризуется относительно небольшим (в пределах 0,5 — 1,5 сек) рассогласованием во времени между реальным течением наблюдаемых или контролируемых человеком процессов и их субъективным психическим отражением. В этом случае реальные процессы и их отражение в сознании — относительно синхронны.

Именно интуитивная подсознательная деятельность является основой повседневной жизни человека. В периоды функционирования психики в интуитивном подсознательном режиме реализуются хорошо отлаженные, изо дня в день и из года в год бессознательно повторяющиеся двигательные, речевые и мыслительные автоматизмы, из которых складывается поведение, профессиональная и иная деятельность «механического» человека.

Интуитивная подсознательная психическая деятельность обеспечивает достаточную надежность функционирования психики индивида в ситуациях, вписывающихся в рамки предшествующего субъективного опыта. Однако в незнакомых факторных ситуациях, в процессе азартного удовлетворения разного рода желаний, в случаях кратковременного «выпадения» активного сознания из текущей факторной ситуации, а также в ряде других случаев имеет место существенное нарушение синхронности психического и реального процессов и наблюдается переход к десинхронизированным видам психической деятельности — рассудочной или эмоциональной. Эти виды деятельности не обеспечивают адекватность реакций и действий человека (в смысле их своевременности и абсолютной правильности) в реально сложившейся ситуации. Подавляющее большинство человеческих ошибок является следствием функционирования психики именно в десинхронизированных режимах.

Рассудочная психическая деятельность характеризуется активным включением механизма памяти, по причине недостатка готовой информации, наработанной опытом, что приводит к отставанию во времени образа действия от реального изменения текущей факторной ситуации на 2 сек и более, то есть проявленная деятельность (двигательные действия, речь и мышление) реализуется с запаздыванием относительно реального течения факторной ситуации. Образ восприятия при этом деформируется и распадается на фрагменты, что не позволяет индивиду интегрально воспринимать и оценивать реальную ситуа ц и ю.

При рассудочной деятельности человек, вследствие фрагментации и деформации образа восприятия, неспособен воспринимать все детали реального образа равнозначно, а потому обращает внимание лишь на приоритетные (по его мнению или ощущению) фрагменты, при кажущемся нежелании (а на самом деле — невозможности) видеть и оценивать другие, не менее значимые. Функционирование психики в режиме рассудочной деятельности наблюдается также при абстрактном мышлении с активным включением речемыслительных процессов.

Эмоциональная психическая деятельность характеризуется быстрым запуском и ускоренной реализацией извлеченных из памяти стереотипов поведения и действия. Это приводит к фактическому опережению образа действия текущие изменения реальной факторной ситуации, то есть как бы отставанию последней от субъективного образа ее восприятия. Такое положение может привести к полной потере связи сознания индивида с реальной ситуацией и как следствие — к невозможности осознанного контроля за ней. При этом в сознании непроизвольно рождается императивное (повелительное) стремление выполнить задуманное или начатое во что бы то ни стало.

В результате проявленная деятельность (двигательные действия, речь и мышление) реализуется с фактическим опережением реального времени, то есть в темпе спешки.

Вследствие разрыва органической связи между реальной ситуацией и образом действия деятельность человека выстраивается по некоему извлеченному из памяти субъективному, ускоренно реализующемуся, слабо дифференцированному образу действия совокупного прошлого опыта, недопустимо опережающему во времени реальный процесс, иначе говоря, реальный образ формируется как бы «за спиной» действующего.

При функционировании психики в эмоциональном режиме нет возможности предвидеть развитие реальной ситуации или своевременно обнаружить в ней значимые текущие изменения, требующие обычной (неспешной) коррекции.

Переход от эмоциональной деятельности (от деятельности в спешке) к оптимальной крайне затруднен вплоть до момента грубого рассогласования во времени между реальным образом текущей ситуации и реализуемыми действиями. В момент проявления грубого рассогласования происходит мгновенный переход к рефлекторной психической деятельности, которая, как правило, тут же сменяется рассудочной.

Функционирование психики в эмоциональном режиме имеет место при реакциях гнева, раздражения, восторга и других бурных проявлениях эмоций.

Рефлекторная психическая деятельность является результатом либо крайне быстрого изменения реальной факторной ситуации, либо результатом ее неожиданного предъявления. При этом возникает деструктивный узкофрагментированный или «набегающий» неупорядоченный образ восприятия, мгновенная реакция на знакомый (хранящийся в памяти) фрагмент которого сопровождается «взрывным» действием (или периодом взрывных действий) или же — ступором, то есть полным бездействием, когда в памяти нет соответствующего знакомого отклика.

Неосознанная проявленная реализация при этом носит импульсивный (вневременной) характер и последствия ее могут варьировать в самом широком диапазоне — от спасительных до фатальных. Рефлекторная деятельность может проявляться на фоне любого вида психической деятельности, исключая интуитивную сверхсознательную.

Вся человеческая жизнь в периоды бодрствования есть не что иное, как чередование вышеупомянутых видов психической деятельности. В зависимости от реальной факторной ситуации, от текущего состояния сознания конкретного индивида, а также от его опыта реализуется тот или иной вид психической деятельности.

Переход от одного вида психической деятельности к другому возникает в результате каких-либо внешних или внутренних возмущающих воздействий. В процессе развития возмущений неизбежно возникает повышение психоэмоционального напряжения. Естественно, что прогрессивный рост психоэмоционального напряжения оказывает деструктивное влияние на деятельность в целом.

При реализации вышеупомянутых видов психической деятельности всегда задействован механизм памяти.

Поступающая в центральную нервную систему информация от рецепторов органов чувств обрабатывается и сравнивается с информацией, хранящейся в памяти, «высвечивая» образ восприятия, и лишь после этого (практически мгновенно или спустя некоторое время) вырабатывается соответствующий образ действия в сложившейся ситуации или складывается определенное отношение к воспринятому.

Участие в процессе восприятия и действия механизма памяти как посредника между реальностью и ее психическим отражением в сознании индивида неизбежно влечет за собой временной сдвиг (то есть десинхронизацию) между реальностью и ее отражением в сознании, поскольку память — это хранилище мыслей и образов, записанных и воспроизводимых во времени. Процесс восприятия с участием памяти обусловливает сознание, делая его всего лишь механическим отражателем реальности.

Помимо четырех уже упоминавшихся видов психической деятельности существует еще один вид деятельности, проявление которого наблюдается крайне редко.

Интуитивная сверхсознательная психическая деятельность характеризуется мгновенной и абсолютно адекватной реакцией психической системы человека на любое изменение текущей ситуации. Реальная факторная ситуация на полевом уровне отображается в виде интегрального психовибрационного потока, который, минуя рецепторы органов чувств, прямо взаимодействует с ретикулярной формацией мозга, являющейся в данномслучае посредником между полевыми (тонко-материальными) и плотно-материальными структурами человеческого организма.

Именно посредством ретикулярной формации и лимбической системы реализуется (без обращения к памяти и рассудку) проявленная деятельность, которая носит истинно спонтанный характер (спонтанное мышление, спонтанные двигательные действия и спонтанная речь), что означает строгую синхронизацию проявленных действии с реальным процессом. «Спонтанность» есть выработка такого уровня регуляции психической деятельности, при котором «квант» (масштаб) субъективного времени совпадает со значимым «квантом» (масштабом) времени реального процесса.

Периодической способностью к сверхсознательной психической деятельности в обыденной жизни обладают редкие индивиды. В экстремальных условиях отдельные проблески этого вида деятельности могут проявиться у любого человека.

В процессе функционирования антропной системы под воздействием изменения реальной факторной ситуации виды психической деятельности могут следовать один за другим с определенной закономерностью с наличием переходных совмещенных фаз различной плотности (совместного проявления). Рефлекторный вид психической деятельности, как уже говорилось, способен проявиться на фоне любого режима функционирования ядра психической системы.

Практические методики, разработанные на базе релятивистской концепции психической деятельности и успешно применяемые при расследовании авиационных происшествий, позволяют на основе анализа двигательных реакций и речи идентифицировать (по характерным диагностическим признакам) виды психической деятельности и моменты их смены.

Таким образом, новый концептуальный подход к анализу поведения и деятельности человека в нормальных и экстремальных условиях позволяет определить динамику функциональных отношений элементов антропной системы в процессе её функционирования, что является интегральной основой психической деятельности человека. Это, в свою очередь, позволяет на принципиально новой основе ответить на вопросы «Почему человек в конкретной ситуации поступил именно так, а не иначе?» и «Что необходимо сделать, чтобы обеспечить устойчивое эффективное функционирование антропной системы в изменяющихся условиях ее существования?».

Литература

1. Клюев А.В., Качалкин А.Н. Виды психической деятельности и теория образов (новая концепция) // Сборник научных трудов ГосНИИ ГА. — 1994. — Вып. 305. — С. 3-13.

2. Клюев А.В., Качалкин А.Н., Диденко Э.Б. и др. Психологические аспекты проблемы «человеческого фактора» в авиационной аварийности. Анализ и стратегия профилактики. — М.: «Текст», 1996.

3. Анализ причин ошибочных (неэффективных) действий экипажа в особых ситуациях полета. (Рекомендуемая практика) / Под ред. В.Е.Овчарова. — М.: Информавто, 1994.

4. Овчаров В.Е., Клюев А.В., Качалкин А.Н. Новые методы анализа состояния и действий авиационных экипажей // Морской сборник. — 1995. — № 8.

5. Клюев А.В., Качалкин А.Н. Безопасность полетов и человеческий фактор (релятивистская концепция психической деятельности человека, адекватная практике) // Материалы первого научно-практического конгресса «Человек в авиации и безопасность полетов». Ассоциация авиационной и космической медицины в России. — М., 1998.

6. Клюев А.В., Качалкин А.Н. Метод безверсионного анализа состояния и действий экипажа, основанный на новой концепции психической деятельности человека // Труды общества расследователей авиационных происшествий (Выпуск 4-5). — М., 1995. — С. 86-99

О Разуме

В самом начале наших бесед стало ясно, что основной причиной ситуации, которая сложилась в мире, является всеобщая путаница, характеризующая умственную деятельность человечества, которая в этом отношении не претерпела сколько-нибудь существенного изменения на протяжении всей достоверно известной истории, а, возможно, и гораздо более длительного периода времени. Возникла очевидная необходимость глубоко исследовать корни этого явления и выяснить, возможно ли отвести человечество от его катастрофически опасного нынешнего курса.
В этих беседах предпринято серьезное исследование данной проблемы, и в ходе их выявились многие отправные точки учения Кришнамурти. Так, вопрос о будущем человечества, на первый взгляд, для его фундаментального решения требует времени. Однако, как указывает Кришнамурти, именно психологическое время или “становление” является причиной того пагубного хода событий, который создает угрозу будущему человечества. Вопрос времени в данном контексте – это вопрос адекватности знания и мысли как средств разрешения этой проблемы. Но если знание и мысль неадекватны, тогда что же нам по-настоящему требуется? Это, в свою очередь, подводит к вопросу о том, не ограничен ли ум человечества его мозгом, обремененным знанием, которое он накапливал в продолжение веков. Это знание, которым мы теперь глубоко обусловлены, создало то, что в сущности есть, – неразумную программу саморазрушения, в которой безнадежно увяз наш мозг.

Профессор Бом: Мне всегда хотелось узнать происхождение и значение слова. Очень интересно в этом отношении слово “разум” (intelligence). Оно происходит от слов “inter” и “legere”, что означает “читать между”. Так вот мне кажется, можно было бы сказать, что мысль подобна информации в какой-то книге, а разуму нужно читать эту книгу, проникать в ее смысл. Я думаю, это дает довольно ясное понятие о разуме.
Кришнамурти: Читать между строк…
Бом: Да, чтобы открыть смысл. Словарь приводит еще другое подходящее значение, а именно: ментальная бдительность.
Кришнамурти: Да, ментальная бдительность.
Бом: Все это очень отличается от того, что имеют в виду люди, когда они оценивают интеллект. И вот, исходя из многого, что вами сказано, можно было бы предположить, что разум — это не мысль. Вы говорите, что мышление происходит в древнем мозгу, что это – физический, электро-химический процесс; наукой вполне доказано, что всякое мышление представляет собой в сущности физический, химический процесс. Тогда мы, пожалуй, могли бы сказать, что разум — явление иного порядка, он вообще не относится к порядку времени.
Кришнамурти: Разум.
Бом: Да, разум читает “между строк” мысли, видит ее смысл. И прежде чем начать рассмотрение этого вопроса, надо учесть еще один пункт: если вы говорите, что мысль представляет собой физический процесс, то ум, или разум, или как бы вы ни пожелали его назвать, представляется чем-то иным, явлением другого порядка. Не думаете ли вы, что существует несомненное различие между физическим процессом и разумом?
Кришнамурти: Да. Не говорим ли мы, что мысль – это материя? Давайте выразим это иначе.
Бом: Материя? Я скорее назвал бы ее материальным процессом.
Кришнамурти: Согласен, мысль есть материальный процесс; но вот, каково отношение между этим процессом и разумом? Является ли разум продуктом мысли?
Бом: Думаю, мы можем считать априори, что он им не является.
Кришнамурти: Почему мы принимаем это априори?
Бом: Просто потому, что мысль механична.
Кришнамурти: Мысль механична, это верно.
Бом: А разум — нет.
Кришнамурти: Итак, мысль измерима, а разум – нет. И как это происходит, что разум проявляется? Если мышление не имеет отношения к разуму, то не будет ли его прекращение пробуждением разума? Или дело обстоит так, что разум, будучи независим от мысли, пребывая вне времени, существует всегда?
Бом: Это ставит много трудных вопросов.
Кришнамурти: Понятно.
Бом: Мне хотелось бы рассмотреть эти вопросы в разных аспектах, так, чтобы их можно было связать с любыми научными взглядами, какие только возможны.
Кришнамурти: Да.
Бом: Или показать, совпадают они или нет. Значит, вы говорите, что разум, возможно, существует всегда.
Кришнамурти: Я спрашиваю, не существует ли он всегда?
Бом: Он может существовать или не существовать. Или, возможно, что-то мешает разуму проявиться?
Кришнамурти: Знаете, у индусов есть теория, что разум, или брахман, существует всегда; и он прикрыт иллюзией, материей, глупостью, всевозможными вредными вещами, созданными мыслью. Не знаю, согласитесь ли вы пойти так далеко.
Бом: Что ж, пусть будет так, но мы в действительности не видим вечного существования разума.
Кришнамурти: Они говорят: “Отбросьте все это, и он окажется здесь”. Таким образом, их допущение состоит в том, что разум существовал всегда.
Бом: Тут возникает трудность из-за слова “всегда”.
Кришнамурти: Да.
Бом: Потому что “всегда” предполагает время.
Кришнамурти: Верно.
Бом: И это как раз создает трудность. Время есть мысль. Мне хотелось бы выразить это так: мысль принадлежит порядку времени, — или, пожалуй, наоборот: время принадлежит порядку мысли. Иными словами, мысль изобрела время, а фактически мысль и есть время. Я понимаю это так:
мысль может в мгновение пронестись по всему времени; но при этом мысль всегда изменяется, сама того не замечая, изменяется физически, то есть в силу физических причин.
Кришнамурти: Да.
Бом: А не рациональных причин.
Кришнамурти: Да.
Бом: Эти причины не имеют ничего общего с чем-то тотальным, они должны быть связаны с каким-то физическим движением в мозгу; поэтому…
Кришнамурти: … они зависят от окружающих условий и всевозможных обстоятельств.
Бом: Так что мысль, изменяя во времени свое значение, не является чем-то устойчивым; она становится противоречивой и изменяется случайным образом.
Кришнамурти: Да, с этим я согласен.

Бом: Тогда вы начинаете думать, что все изменчиво, все изменяется, и вы сознаете: “Я во времени”. Когда время растягивают, оно становится необъятным, – прошлое, до того как я был, дальше и дальше назад, а также вперед, в будущее, – и вы начинаете думать, что время – суть всего, время управляет всем. Сначала ребенок может думать: “Я вечен”, но потом он начинает понимать, что находится во времени. Общепринятая точка зрения на это состоит в том, что время представляет собой самую суть существования. Это, как я думаю, не только взгляд обычного здравого смысла, но и научная точка зрения. Отбросить ее весьма трудно, потому что она представляет собой мощный обусловливающий фактор, превосходящий даже обусловленность наблюдающего и наблюдаемого.
Кришнамурти: Да, совершенно верно. Не утверждаем ли мы, что мысль — от времени, что мысль измерима, она может изменяться, расширяться, принимать новый вид? И что наш’ ум обладает совершенно иным качеством?
Бом: Да, здесь иной порядок, иное качество. И у меня возникло ощущение мысли в ее отношении к времени. Оно показалось мне интересным. Если мы думаем о прошлом и будущем, мы думаем о прошлом, как о становлении будущего. Но затем мы понимаем, что это невозможно, что это только мысль. Однако создается впечатление, что прошлое и будущее присутствуют вместе, и существует движение какого-то иного рода, что движется вся модель в целом.
Кришнамурти: Движется вся модель в целом.
Бом: Но я не в состоянии нарисовать, как она движется. В некотором смысле она движется в каком-то направлении, перпендикулярном направлению между прошлым и будущим. Таково все это движение; и тогда я начинаю думать, что движение происходит в ином времени.
Кришнамурти: Совершенно, совершенно верно.
Бом: Но это приводит нас обратно, к парадоксу.
Кришнамурти: Да, в том-то и дело. Не существует ли разум вне времени и потому никак не соотносится с мыслью, которая есть движение во времени?
Бом: Но мысль должна иметь какое-то отношение к разуму.
Кришнамурти: Разве? Это вопрос. Я думаю, что связи между ними нет.
Бом: Нет связи? Но, кажется, существует какая-то связь в том смысле, что вы делаете различие между мыслью разумной и неразумной.
Кришнамурти: Да, но для этого требуется разум, чтобы распознать неразумную мысль.
Бом: А когда разум читает мысль, каково отношение между ними?
Кришнамурти: Не будем торопиться…
Бом: И реагирует ли мысль на разум? Разве мысль не изменяется?
Кришнамурти: Подойдем к этому проще. Мысль есть время. Мысль есть движение во времени. Мысль измерима и функционирует в поле времени, непрерывно двигаясь, изменяясь, преобразуясь. А разве разум находится в поле времени?
Бом: Ну, с одной стороны, мы видели, что этого не может быть. Но дело недостаточно ясно. Прежде всего мысль механична.
Кришнамурти: Мысль механична, это понятно.
Бом: А с другой – в каком-то смысле существует движение в ином направлении.
Кришнамурти: Мысль механична; будучи механичной, она может двигаться в различных направлениях и т. д. А механичен ли разум? Давайте подойдем к вопросу таким образом.
Бом: Я хотел бы задать вопрос: что означает механичность?
Кришнамурти: Хорошо, она означает повторение, она измеряет, сравнивает.
Бом: Я бы сказал также, что она зависима.
Кришнамурти: Да, зависима.
Бом: Разум — давайте выясним это до конца — разум в своей истинности не может зависеть от каких-либо условий. Тем не менее, разум, кажется, не работает, если мозг нездоров.
Кришнамурти: Несомненно.
Бом: В этом смысле разум представляется зависимым от мозга.
Кришнамурти: Или от спокойствия мозга?
Бом: Согласен, он зависит от спокойствия мозга.
Кришнамурти: Не от деятельности мозга.
Бом: Все же существует какое-то отношение между разумом и мозгом. Однажды, много лет назад, мы с вами обсуждали этот вопрос. Я выдвинул тогда идею, что в физике можно пользоваться измерительным прибором двояко: положительно и отрицательно. Вы можете, например, измерять силу электрического тока отклонением стрелки прибора или использовать тот же самый прибор в качестве так называемого уитстонского мостика сопротивления, когда показание прибора, за которым вы следите, характеризуется нулевым значением: нулевое значение на шкале указывает на гармонию, равновесие всей системы, как это и требуется. Таким образом, если вы пользуетесь прибором отрицательно, то его бездействие означает, что все идет правильно. Не можем ли мы сказать, что мозг, видимо, пользовался мыслью положительно, чтобы создать представление о мире…
Кришнамурти: … что является функцией мысли, одной из ее функций.
Бом: Другая функция мысли отрицательна: своим движением она указывает на отсутствие гармонии.

Кришнамурти: Да, на отсутствие гармонии. Давайте пойдем отсюда дальше. Зависит ли разум от мозга — мы уже подошли к этому пункту? Или когда мы употребляем слово “зависит”, – что мы подразумеваем под этим?
Бом: Здесь существует несколько возможных значений. Может быть простая механическая зависимость. Но есть и другой род зависимости: одно не может существовать без другого. Если я скажу: “мое существование зависит от пищи”, это не означает, что все, что я думаю, предопределено тем, что я ем.
Кришнамурти: Да, конечно.
Бом: Я полагаю, что разум в своем существовании зависит от мозга, который может указывать на отсутствие гармонии, но мозг не имеет ничего общего с содержанием разума.
Кришнамурти: Итак, если мозг не пребывает в гармонии, может ли разум функционировать?
Бом: В этом весь вопрос.
Кришнамурти: Это то, о чем мы говорим. Разум не может функционировать, если мозг поврежден.
Бом: А если разум не функционирует, существует ли он? Разуму для его существования как будто требуется мозг.
Кришнамурти: Но мозг – это всего лишь прибор.
Бом: Который указывает на гармонию или дисгармонию.
Кришнамурти: Но он не является творцом разума.
Бом: Нет.
Кришнамурти: Давайте постепенно углубимся в этот вопрос.
Бом: Мозг не создает разум, но он является прибором, который помогает разуму функционировать.
Кришнамурти: Это так. Если мозг функционирует в пределах поля времени, движется вверх и вниз, в положительную или отрицательную сторону, может ли разум действовать в таком движении времени? Или этот прибор должен быть спокоен для того, чтобы разум действовал?
Бом: Да, я бы, пожалуй, выразил это несколько по-иному. Спокойствие прибора и есть действие разума.
Кришнамурти: Да, это верно. Оба они неотделимы.
Бом: Они представляют собой одно и то же. Неспокойное состояние прибора есть отсутствие действия разума.
Кришнамурти: Верно.
Бом: Но я думаю, было бы полезно вернуться к вопросам, возникающим во всем научном и философском мышлении. Не хотели бы вы поставить вопрос так: имело бы какой-то смысл существование разума независимо от материи? Некоторые люди убеждены в том, что разум и материя обладают своего рода обособленным существованием. Возможно, этот вопрос не относится к делу, но я думаю, что стоит его рассмотреть, чтобы тем самым способствовать успокоению ума. Вопросы, на которые невозможно дать ясный ответ, -одна из причин беспокойства ума.
Кришнамурти: Сэр, вы говорите “способствовать успокоению ума”, – но разве мысль поможет пробуждению разума? Вы ведь это имели в виду, не правда ли? Мысль и материю, и деятельность мысли, движение мысли или мысль, которая говорит себе: “Я буду спокойной, чтобы помочь пробуждению разума”. Любое движение мысли есть время, любое движение, ибо мысль измерима, она функционирует положительно или отрицательно, гармонично или дисгармонично в пределах этого поля. И вот, уяснив это, мысль может сказать бессознательно, сама того не ведая: “Я успокоюсь, чтобы иметь то или это”, но тогда она все еще находится в поле времени.
Бом: Да. Она все еще проецирует.
Кришнамурти: Она проецирует, чтобы овладеть чем-то. Так вот, как проявляется этот разум, вернее, не как, а когда он пробуждается?
Бом: Опять-таки этот вопрос находится в поле времени.
Кришнамурти: Вот почему я не хочу пользоваться словами “когда” и “как”.
Бом: Возможно, вы могли бы сказать, что условием для этого пробуждения является не-действие мысли.
Кришнамурти: Да.
Бом: Но это то же самое, что и пробуждение, это не просто условие. Вам нельзя даже спрашивать о том, существуют ли условия для пробуждения разума. Даже говорить о каком-нибудь условии есть некоторая форма мысли.
Кришнамурти: Да. Давайте условимся: любое движение мысли в любом направлении – вертикальном, горизонтальном, ее действие или не-действие – все это происходит во времени. Любое движение мысли!
Бом: Да.
Кришнамурти: Каково же тогда отношение такого движения к разуму, который не является движением, который не от времени, который не есть результат мышления? Где они могут встретиться?
Бом: Они не встречаются. Но все же между ними есть некоторая связь.
Кришнамурти: Вот это мы стараемся выяснить, существует ли вообще какое-либо взаимоотношение? Мы думаем, что такое взаимоотношение есть, надеемся, что оно есть, мы проецируем взаимоотношение. Но существует ли оно вообще?
Бом: Это зависит от того, что вы подразумеваете под взаимоотношением.
Кришнамурти: Взаимоотношение – это быть в контакте, это узнавать друг друга, ощущать соприкосновение друг с другом.

Бом: Кстати, слово “взаимоотношение” может означать и еще кое-что.
Кришнамурти: Какое другое значение оно имеет?
Бом: Например, параллель, не так ли? Гармония двух. Две вещи могут иметь взаимоотношение без контакта, а просто, пребывая в гармонии друг с другом.
Кришнамурти: Означает ли гармония движение обоих элементов в одном и том же направлении?
Бом: Она могла бы также в каком-то смысле означать поддержание того же самого порядка.
Кришнамурти: Того же самого порядка: одинаковое направление, одна и та же глубина, напряженность – все это есть гармония. Но может ли мысль когда-либо быть гармоничной? Мысль как движение, не статичная мысль.
Бом: Понимаю. Есть такая мысль, которую вы абстрагируете как статичную, скажем, в геометрии, и она может обладать некоторой гармонией; но мысль, какой она бывает в действительном движении, всегда противоречива.
Кришнамурти: Поэтому она не обладает гармонией в самой себе. А разум обладает гармонией в самом себе.
Бом: Думаю, я вижу причину недоразумения. Мы имеем статические продукты мысли, и кажется, что они обладают некоторой относительной гармонией. Но эта гармония в действительности есть результат разума, по крайней мере, мне так кажется. В математике мы можем получить некоторую относительную гармонию продукта мысли, несмотря на то, что действительное движение мысли математика не обязательно бывает гармоничным. И вот эта гармония, которая является в математике, представляет собой результат разума, не правда ли?
Кришнамурти: Продолжайте, сэр.
Бом: Эта гармония несовершенна, потому что всякая форма математики, как это доказано, имеет некоторые ограничения; вот почему я называю ее только относительной.
Кришнамурти: Да. Теперь посмотрим, есть ли гармония в движении мысли? Если она есть, то мысль имеет взаимоотношения с разумом. Если гармонии нет, а существуют только
противоречия и тому подобное, то мысль не имеет взаимоотношений с разумом.
Бом: Не хотите ли вы сказать, что мы могли бы полностью обойтись и без мысли?
Кришнамурти: Я бы повернул вопрос в ином направлении. Разум пользуется мыслью.
Бом: Хорошо. Но как может он использовать нечто дисгармоничное?
Кришнамурти: Выражение, общение, основанные на противоречивой, дисгармоничной мысли, могут создавать только то, что мы видим в мире.
Бом: Но в том, что делается мыслью, должна все же существовать гармония в каком-то ином смысле, как мы это только что описали.
Кришнамурти: Давайте, не спеша, рассмотрим этот вопрос. Прежде всего, можем ли мы выразить в словах, положительно или отрицательно, что такое разум, и что не является разумом? Или это невозможно, так как слова суть мысль, время, измерение и так далее?
Бом: Мы не можем выразить это словами. Мы пытаемся наметить путь. Можем ли мы сказать, что мысль в состоянии функционировать как стрелка, указывающая на присутствие разума, и тогда ее противоречивость не имеет значения?
Кришнамурти: Это верно. Верно.
Бом: Потому что мы пользуемся ею не ради ее содержания или смысла, а, скорее, как стрелкой, которая указывает за пределы сферы времени.
Кришнамурти: Итак, мысль есть указатель. Содержанием является разум.
Бом: Тем содержанием, на которое мысль указывает.
Кришнамурти: Да. А не можем ли мы подойти к вопросу совершенно по-иному? Можем ли мы сказать, что мысль бесплодна?
Бом: Да. Когда она движется сама по себе, – да.
Кришнамурти: Что является движением механическим и прочее. Мысль – указатель, но без разума указатель ничего не значит.
Бом: Не могли бы мы сказать, что разум считывает данные указателя? Ведь если указатель никто не будет видеть, то он не даст никаких указаний.
Кришнамурти: Совершенно верно. Таким образом, разум необходим. Без него мысль вообще не имеет никакого значения.
Бом: А не можем ли мы сказать, что когда мысль неразумна, ее показания весьма запутанны?
Кришнамурти: Да, в том смысле, что они не имеют отношения к разуму.
Бом: Неразумны, бессмысленны и тому подобное. А благодаря разуму мысль начинает давать показания по-иному. При этом мысль и разум как бы объединяются в своем действии.
Кришнамурти: Да. Но мы можем спросить, что означает действие применительно к разуму, — верно?
Бом: Да.
Кришнамурти: Что означает действие применительно к разуму, и необходима ли для осуществления такого действия мысль?
Бом: Да, прекрасно. Мысль нужна, и эта мысль указывает, очевидно, в сторону материи. Но она как-будто указывает в обе стороны, также и в сторону разума. Один из вопросов, который всегда приходит на ум, состоит в следующем: должны ли мы сказать, что разум и материя – это всего лишь проявление своеобразия в единстве или они различны по существу? Действительно ли они раздельны?
Кришнамурти: Я думаю, они раздельны, они различны.
Бом: Они различны, но являются ли они действительно раздельными?
Кришнамурти: Что вы понимаете под словом “раздельные”? Не имеющие связи, не соприкасающиеся друг с другом, не имеющие общего источника?
Бом: Да. Имеют ли они общий источник?

Кришнамурти: В этом-то как раз все дело. Мысль, материя и разум — имеют ли они общий источник? [Долгая пауза] Думаю, имеют…
Бом: Конечно, ведь иначе не могло бы быть никакой гармонии.
Кришнамурти: Но, как видите, мысль покорила мир. Понимаете? — покорила.
Бом: Господствует над миром.
Кришнамурти: Мысль, интеллект, господствует над миром. И потому для разума здесь остается очень мало места. Когда что-то одно господствует, другое должно находиться в подчиненном положении.
Бом: Не знаю, относится ли мой вопрос к делу, но хотелось бы знать, как это случилось.
Кришнамурти: Это весьма просто.
Бом: И что бы вы сказали?
Кришнамурти: Мысль должна обладать безопасностью:
она ищет безопасности во всем своем движении.
Бом: Да.
Кришнамурти: Но разум безопасности не ищет, он ее не имеет. В разуме не существует идеи безопасности. Разум сам по себе вне тревог, а не то, чтобы он “искал безопасности”.
Бом: Да, но как же тогда получилось, что разум позволил, чтобы над ним господствовали?
Кришнамурти: О, это достаточно ясно. Наслаждение, комфорт, физическая безопасность… Прежде всего физическая безопасность; безопасность в отношениях, безопасность в действии, безопасность…
Бом: Но это же иллюзия безопасности!…
Кришнамурти: Разумеется, иллюзия.
Бом: Вы могли бы сказать, что мысль отбилась от рук, перестала подчиняться порядку, следовать велению разума, или, по крайней мере, быть в гармонии с разумом, и начала действовать своей волей.
Кришнамурти: Сама по себе.
Бом: Ища безопасности, наслаждения и тому подобного.
Кришнамурти: Как мы говорили на днях во время нашей беседы, весь западный мир основан на мере; а восточный мир пытался выйти за ее пределы. Но в качестве средства при этом использовалась мысль.
Бом: Пытались, так или иначе.
Кришнамурти: Они старались выйти за пределы измерений, употребляя для этого мысль, и оказались в ловушке мысли. Так вот, безопасность, физическая безопасность является необходимой; поэтому физическое существование, физические удовольствия, благополучие приобрели колоссальную важность.
Бом: Да, я немного думал об этом. Если вы возвращаетесь назад, к животному, то налицо инстинктивная реакция, направленная к удовольствию и безопасности, и это правильно. Но теперь, когда в дело вступает мысль, она может ослепить инстинкт и создать всевозможные соблазны: больше удовольствия, больше безопасности. Инстинкты недостаточно разумны, чтобы иметь дело со сложностью мысли, и поэтому мысль пошла по неверному пути, возбуждая инстинкты, а инстинкты требовали большего.
Кришнамурти: Таким образом, мысль действительно создала мир иллюзии, разложения, смятения и отстранила разум.
Бом: Значит, как мы говорили раньше, все это сделало мозг весьма хаотичным и шумным; а разум есть безмолвие мозга; поэтому шумный мозг неразумен.
Кришнамурти: Конечно, шумный мозг неразумен!
Бом: Итак, это более или менее объясняет первопричину всего.
Кришнамурти: Мы пытаемся выяснить, каковы взаимоотношения в действии между мыслью и разумом. Все есть действие или бездействие. И как это соотносится с разумом? Мысль производит хаотическое, фрагментарное действие.
Бом: Когда оно не направляется разумом.
Кришнамурти: А оно не направляется разумом при том образе жизни, который мы все ведем.
Бом: Это следствие того, о чем мы только что говорили.
Кришнамурти: Это фрагментарная деятельность, это не деятельность целого. Деятельность целого есть разум.
Бом: Разуму также необходимо понимать деятельность мысли.
Кришнамурти: Да, мы говорили об этом.
Бом: Не хотели бы вы сказать, что когда разум понимает деятельность мысли, мысль в своих действиях является иной?
Кришнамурти: Да, очевидно. Например, когда мысль создала национализм как средство безопасности, а затем человек увидел его ложность, само понимание этой ложности есть разум. Тогда мысль создает мир иного порядка, в котором национализма не существует.
Бом: Да.
Кришнамурти: Не существует также разделения, войны, конфликта и всего прочего.
Бом: Это очень ясно. Разум видит ложный характер того, что происходит. Когда мысль свободна от этой лжи, она становится иной. Тогда она начинает двигаться параллельно разуму.

Кришнамурти: Верно.
Бом: Иными словами, начинает осуществлять то, что подразумевается разумом.
Кришнамурти: Поэтому мысль оказывается на месте.
Бом: Это очень интересно. Потому что на деле мысль никогда не контролируется, не управляется разумом, мысль всегда движется самостоятельно. Но в свете разума, когда видна ложность, мысль движется параллельно разуму, в гармонии с ним.
Кришнамурти: Это верно.
Бом: Ничто не может заставлять мысль действовать каким-то образом, и это как бы подсказывает предположение, что разум и мысль имеют общий источник или общую субстанцию, и что они представляют собой два способа привлечь внимание к более великому целому.
Кришнамурти: Да. Можно видеть, как в политической, религиозной, психологической сферах мысль создала мир ужасающих противоречий, разобщения, и разум, который является результатом этой путаницы, старается потом установить порядок в таком беспорядке. Это не тот разум, который видит ложность всего этого. Не знаю, достаточно ли ясно я выражаюсь. Понимаете, можно быть чрезвычайно умным человеком и в то же время хаотичным.
Бом: Да, в некоторых отношениях.
Кришнамурти: Именно это происходит в мире.
Бом: Но я полагаю, что в данный момент понять это довольно трудно. Вы можете сказать, что в некоторой ограниченной сфере разум как будто способен действовать, а вне ее пределов — не способен.
Кришнамурти: В конце концов, нас интересует жизнь, а не теории. Нас интересует жизнь, в которой действует разум. Разум, который не от времени, который вне измерений, который не является продуктом или движением мысли, не принадлежит порядку мысли. И вот человек хочет, чтобы его жизнь была иной. Он во власти мысли, а мысль его всегда функционирует в измерении, в сравнении, в конфликте. Он спрашивает: “Как мне освободиться от всего этого, чтобы быть разумным?”, то есть “Как может “я”, личность быть орудием этого разума? “.
Бом: Очевидно, она не может быть им.
Кришнамурти: Вот в этом-то и дело!
Бом: Потому что эта мысль во времени и составляет сущность неразумности.
Кришнамурти: Но человек все время мыслит в подобных терминах.
Бом: Да. Это значит, что мысль проецирует в некотором роде фантастические представления о том, чем является разум, и старается осуществить свою фантазию.
Кришнамурти: Поэтому я сказал бы, что для пробуждения разума мысль должна быть полностью спокойна. Движение мысли исключает пробуждение разума.
Бом: На определенном уровне это ясно. Мы считаем, что мысль действительно механична, и можем это видеть на данном, конкретном уровне — но, тем не менее, эта механичность мысли все же продолжается.
Кришнамурти: Продолжается, да,…
Бом: … в инстинктах, в удовольствиях, страхе и так далее. Разуму необходимо хорошо разобраться в этом вопросе удовольствия, страхов, желаний, которые создают непрерывность мысли.
Кришнамурти: Да.
Бом: И всегда тут ловушка: это наша идея или образ, которые всегда являются неполными.
Кришнамурти: Поэтому как человек я занялся бы только этим центральным вопросом. Я знаю, насколько жизнь запутанна, противоречива, дисгармонична. Возможно ли изменить ее, так чтобы в моей жизни мог функционировать разум, чтобы я жил без всякой дисгармонии, чтобы указатель направления находился под руководством разума? Быть может, именно поэтому религиозные люди вместо слова “разум” употребляли слово “Бог”.
Бом: А какое в этом преимущество?
Кришнамурти: Не знаю, в чем здесь преимущество.
Бом: Так зачем же употреблять такое слово?
Кришнамурти: Оно пришло от примитивного страха, боязни природы; постепенно отсюда выросла идея о том, что существует некий верховный отец.
Бом: Но это все еще мысль, которая функционирует по-своему, без разума.
Кришнамурти: Конечно. Я просто напоминаю об этом. Говорят: положись на Бога, имей веру в Бога, и тогда Бог будет действовать через тебя.
Бом: Пожалуй, Бог – это метафорическое выражение разума, однако люди в большинстве своем не воспринимают это как метафору.
Кришнамурти: Конечно нет, для них это устрашающий образ.
Бом: Да. Можно было бы сказать, что если слово “Бог” означает то, что неизмеримо, что находится за пределами мысли…
Кришнамурти:… что не имеет имени, что неизмеримо и, следовательно, не имеет образа.
Бом: Тогда оно будет действовать внутри измеримого.
Кришнамурти: Да. Я стремлюсь довести до сознания следующее: желание обрести с течением времени этот разум создало образ Бога. И с помощью образа Бога, образа Иисуса, Кришны или какого-то другого образа, благодаря вере в него, – которая все еще является движением мысли, – человек надеется, что в его жизни будет существовать гармония.

Бом: А образ подобного рода в силу своей тотальности вызывает непреодолимое желание, стремление; иными словами, он пересиливает рассудок, подавляет собой вообще все.
Кришнамурти: Вы слышали, как на днях архиепископы и епископы говорили, что только Иисус имеет значение, все остальное не имеет значения.
Бом: Но это то же самое движение, посредством которого удовольствие пересиливает здравый рассудок.

Кришнамурти: Страх и удовольствие.

Бом: Они пересиливают; не может быть установлено никакой пропорции.
Кришнамурти: Да, я стараюсь сказать: “Вы видите, таким образом обусловлен весь мир”.
Бом: Да, однако, вы подсказали вопрос: что представляет собой этот мир, который обусловлен подобным образом? Если мы будем считать, что этот мир существует независимо от мысли, мы попадем в ту же ловушку.

Кришнамурти: Конечно, конечно.
Бом: Иными словами, весь обусловленный мир есть результат этого образа мышления, его причина и одновременно его следствие.
Кришнамурти: Верно.
Бом: А такой образ мышления представляет собой дисгармонию, хаос, неразумие и так далее.
Кришнамурти: Я слушал в Блэкпуле выступления на съезде лейбористской партии. Как они все умны, а некоторые из них весьма серьезны; и тут же вся эта двусмысленность и тому подобное, мышление в понятиях лейбористской и консервативной партий. Они не говорят: “Давайте соберемся все вместе и посмотрим, что для людей будет лучше всего”.

Бом: Они не способны на это.
Кришнамурти: В том-то и дело, но ведь они пользуются своим разумом!
Бом: Ну, только в этих ограниченных рамках. Это то, что всегда представляет для нас трудность: люди развили технику и многое другое за то время, когда разум их был ограничен, а ограниченный разум может служить в высшей степени неразумным целям.
Кришнамурти: Да, именно так.
Бом: Это продолжается тысячелетиями. Потом, разумеется, возникает реакция, ибо проблемы чересчур велики, слишком обширны.
Кришнамурти: Но по существу все очень просто, чрезвычайно просто, это – чувство гармонии. И оттого, что оно так просто, оно может работать в самых сложных условиях.
Давайте вернемся назад. Мы сказали, что мысль и разум имеют общий источник…
Бом: Да, мы дошли так далеко.
Кришнамурти: Что это за источник? Обычно его приписывают какому-нибудь философскому понятию или говорят, что этим источником является Бог, – я просто пользуюсь таким словом в данный момент, — или Брахман. Это общий источник, центральное движение, которое разделяется на материю и разум. Но это – всего лишь идея, словесное утверждение, которое по-прежнему является мыслью. А этот источник вы не можете найти при помощи мысли.
Бом: Здесь возникает вопрос: если вы найдете его, чем тогда будете “вы”?
Кришнамурти: “Вы” не существуете. “Вы” не можете существовать, когда спрашиваете, что такое этот источник. “Вы” – это время, движение, обусловленность внешней средой. Вы — все это.
Бом: В этом вопросе всякое разделение утрачивает смысл.
Кришнамурти: Совершенно. В этом его суть, не правда ли?
Бом: Не существует времени…
Кришнамурти: И все же мы говорим: “Я не стану пользоваться мыслью”. Когда в дело вступает “я” – это означает разделение; поэтому для понимания всего, о чем мы говорим, я устраняю это “я” полностью.
Бом: Но это звучит как противоречие.
Кришнамурти: Понятно. Я не могу его устранить. Оно существует. Что тогда является источником? Может ли он когда-либо быть назван? Например, религиозное ощущение иудаизма таково, что он не может быть назван; вы не называете его, не можете о нем говорить, не можете к нему прикоснуться. Вы можете только смотреть. Индусы и прочие говорят то же самое, но по-другому. Христиане споткнулись на слове “Иисус”, на этом образе, и они никогда не доходили до источника.
Бом: Это сложный вопрос. Возможно, они пытались синтезировать несколько философских систем: еврейскую, греческую и восточную.
Кришнамурти: И вот я хочу выяснить: что является источником? Может ли мысль найти его? Однако же мысль рождена из этого источника, равно как и разум. Они подобны двум потокам, которые движутся в различных направлениях.
Бом: Можно ли сказать, что материя, в наиболее общем смысле, также рождена из этого источника?
Кришнамурти: Конечно.
Бом: Я имею в виду всю вселенную. Но тогда этот источник находится за пределами вселенной.
Кришнамурти: Разумеется. Не можем ли мы сказать так: мысль есть энергия, равно как и разум?

Бом: Да. А также и материя.
Кришнамурти: Мысль, материя, механическое – это энергия. Разум – также энергия. Мысль запутана, загрязнена; она сама себя разделяет, дробит на части.
Бом: Да, она множественна.
Кришнамурти: А разум – нет. Он не загрязнен. Он не может разделять себя на “мой разум” и “ваш разум”. Он просто разум, и он неделим. И вот он проистекает из источника энергии, которая разделилась.
Бом: Почему же она разделилась?
Кришнамурти: В силу физических причин, для удобства…
Бом: Чтобы поддерживать физическое существование. И часть разума должна быть изменена таким образом, чтобы она могла способствовать поддержанию физического существования.
Кришнамурти: Да.
Бом: И она развилась особым образом.
Кришнамурти: И продолжает идти в этом направлении. Обе части – суть энергия. Существует только одна энергия.
Бом: Да, это различные формы энергии. Этому много аналогий, хотя в гораздо более ограниченном масштабе. В физике мы можем сказать, что свет обычно представляет собой весьма сложное волновое движение, но в лазере можно сделать так, что эти волны будут двигаться все вместе очень просто и гармонично.
Кришнамурти: Да, я читал о лазере. Какие чудовищные вещи собираются делать с его помощью!
Бом: Да, используя его для разрушения. Мысль может найти нечто полезное, но затем это полезное всегда используется более широко и становится разрушительным.
Кришнамурти: Итак, существует одна-единственная энергия, которая и является источником.
Бом: Можно сказать, что энергия есть род движения?
Кришнамурти: Нет, это просто энергия. В тот момент, когда она оказывается движением, она и попадает в это поле мысли.
Бом: Мы должны внести ясность в понятие энергии. Это слово я также проверил в словаре, в основе его — понятие работы. “Энергия” означает “работать внутри”.
Кришнамурти: Да, “работать внутри”.
Бом: Теперь вы говорите, что существует энергия, которая производит работу, но не движение.
Кришнамурти: Да. Я думал об этом вчера, не думал, а понял, что источник существует – не подверженный загрязнению, пребывающий вне движения, недоступный для мысли. Он есть. И от него происходят эти две формы. Почему они вообще появились?
Бом: Одна была необходима, чтобы выжить.

Кришнамурти: Это и все. При выживании этот источник, во всей его целостности, во всей полноте был подвергнут отрицанию или отброшен. Вот это я и пытаюсь понять, сэр. Как человек, живущий в этом мире, со всем его хаосом и страданием, я хочу выяснить, может ли человеческий ум соприкоснуться с самим источником, в котором этих двух частей не существует? А соприкоснувшись с источником, где разделения нет, он сможет действовать без разделения. Не знаю, удается ли мне ясно это выразить.
Бом: Но как может быть, чтобы ум человека не соприкоснулся с этим источником? Почему он его не касается?
Кришнамурти: Потому что мы поглощены мыслью, ее хитростью, ее движением. Все наши боги, наши медитации — все это мысль.
Бом: Да. Я думаю, тут мы подходим к вопросу о жизни и смерти. Это относится к выживанию, ибо одна из них стоит на пути как препятствие.
Кришнамурти: Мысль и ее сфера безопасности, ее жажда безопасности — создали смерть как нечто отдельное от себя. Бом: Да, это может быть ключевым моментом. Кришнамурти: Именно так.
Бом: Можно взглянуть на мысль под этим углом зрения. Она задумала себя как инструмент выживания. И потому…
Кришнамурти: … она создала бессмертие в Иисусе или в чем-либо еще.
Бом: Мысль, возможно, не в состоянии представить себе собственную смерть. Поэтому, когда она пытается это сделать, она всегда проецирует что-то еще, какой-то иной, более широкий взгляд на вещи, который, как ей кажется, позволяет глядеть на себя со стороны. Если кто-то пытается вообразить, что он умер, то он все еще воображает себя живым и глядящим на самого себя, как на мертвого. Вы всегда можете усложнить это всякого рода религиозными понятиями; но поскольку попытка исходит от мысли, она, очевидно, не может понять смерть должным образом.
Кришнамурти: Не может. Это означало бы прекращение ее самой.
Бом: Это очень интересно. Предположим, мы берем смерть тела, которую видим во внешних проявлениях: организм умирает, утрачивает свою энергию, и, следовательно, распадается.
Кришнамурти: Тело действительно есть инструмент этой энергии.
Бом: Итак, давайте скажем, что энергия перестает питать тело и, следовательно, тело не может долее сохранять какую-либо целостность. Можно сказать, что то же самое происходит и с мыслью: энергия определенным образом питает мысль, как и тело, – ведь так?
Кришнамурти: Верно.
Бом: Вы и другие часто употребляли выражение “ум полностью умирает для мысли”. Такое определение сначала вызывает недоумение, потому что вполне можно подумать, что это мысль должна умереть.
Кришнамурти: Именно, именно так.

Бом: Но вы говорите, что умирает ум, или его энергия умирает для мысли. Прежде всего я замечаю, что когда мысль действует, она получает определенную энергию, исходящую от ума или интеллекта; а когда мысль не является более необходимой, энергия уходит, и мысль становится подобной мертвому организму.
Кришнамурти: Правильно.
Бом: И вот уму очень трудно согласиться с этим. Сравнение между мыслью и организмом кажется таким неубедительным, ведь мысль не имеет субстанции, а организм субстанцию имеет. Поэтому смерть организма представляется чем-то гораздо большим, нежели смерть мысли. Вот этот-то пункт и не ясен. Можете ли вы сказать, что смерть мысли по сути является смертью всего организма? 
Кришнамурти: Очевидно.
Бом: Хотя она и в малом масштабе, она той же природы? 
Кришнамурти: Как мы сказали, в организме и в мысли – в обоих действует энергия, и движение мысли происходит за счет этой энергии; так что мысль не может увидеть собственную смерть.
Бом: У нее нет возможности вообразить, спроецировать или постичь ее.
Кришнамурти: Поэтому она убегает от смерти. 
Бом: Да, она создает себе иллюзию.
Кришнамурти: Разумеется, иллюзию. И она создала иллюзию бессмертия или бытия по ту сторону смерти, проекцию собственного желания своей непрерывности.
Бом: Ну вот, перед нами одна из причин: началом мысли могло явиться желание непрерывности существования организма.
Кришнамурти: Да, верно; а затем она пошла еще дальше. 
Бом: Пошла дальше: стала желать собственной непрерывности. Это было ошибкой, именно здесь она направилась по неверному пути. Она стала считать себя чем-то более обширным, чем сам организм, не просто распространением его, а его сущностью. Сначала мысль просто функционирует в организме, а затем она начинает представлять себя сущностью организма.
Кришнамурти: Правильно.
Бом: Затем мысль начинает желать своего собственного бессмертия.
Кришнамурти: А сама она знает, очень хорошо чувствует, что она не бессмертна.
Бом: Она знает это, однако, лишь внешне. Я хочу сказать, что она сознает это как внешний факт.
Кришнамурти: Поэтому она создает бессмертие в представлениях, в образах. Я слушаю это как сторонний наблюдатель и говорю себе: “Все это совершенно верно, так ясно, логично, разумно; мы видим это со всей ясностью и психологически и физически”. И вот, когда я наблюдаю все это, у меня возникает вопрос: может ли ум сохранять чистоту первоначального источника? Первозданную, девственную ясность той энергии, которая не тронута распадом мысли? Не знаю, понятно ли я выражаюсь.
Бом: Вопрос ясен.
Кришнамурти: Может ли ум сделать это? Может ли ум когда-либо это открыть?
Бом: Какой ум?
Кришнамурти: Ум или, как мы теперь говорим, организм, мысль, мозг, со всеми его воспоминаниями, опытом и всем прочим — ум, который от времени. И мой ум спрашивает: “Могу я к этому прийти?” Он не может. Тогда я себе говорю:
“Поскольку он не может прийти, я буду спокойным”. Видите, какие фокусы он проделывает?
Бом: Да.
Кришнамурти: Я хочу научиться, как быть спокойным;
я хочу научиться медитировать, чтобы быть спокойным. Я вижу, как важно иметь ум, свободный от времени, от механизма мысли; и я буду контролировать его, подчинять, устранять мысль. Но все это остается действием мысли. Это очень ясно. Что же тогда делать? Поскольку человек живет в этой дисгармонии, ему необходимо ее исследовать. Вот это мы и делаем. Когда мы начинаем такое исследование, или в самом процессе исследования, мы приходим к этому источнику. Что же это такое — восприятие, озарение? И имеет ли это озарение хоть что-нибудь общее с мыслью? Является ли озарение результатом мысли? Заключительный вывод озарения есть мысль; но само озарение – не мысль. Таким образом я получаю к этому ключ. Тогда что же такое озарение? Могу ли я вызывать его, культивировать?
Бом: Это невозможно. Но существует особый вид энергии, который для этого необходим.
Кришнамурти: В том-то и дело. Я ничего не могу в отношении этого предпринять. Когда я культивирую озарение — это желание; когда я говорю, что сделаю то или другое – это то же самое. Так что озарение – не продукт мысли. Оно не входит в порядок мысли. Как же тогда приходят к этому озарению? (Пауза) Мы пришли к нему, потому что отвергли все.

Бом: Да, оно тут. Но вы никогда не сможете ответить на вопрос, как вы к чему-либо пришли.
Кришнамурти: Нет. Я думаю, сэр, это достаточно ясно. Вы приходите к этому, когда видите все в целом. Таким образом, озарение есть восприятие целого. Отдельная часть не может этого видеть, но “я, которое видит отдельные части, видит целое; и качество ума, который видит целое, не затронуто мыслью. Отсюда – целостностное восприятие, озарение.
Бом: Может быть, мы разберемся в этом, не торопясь? Мы видим все отдельные части. Можем ли мы сказать, что подлинная энергия, деятельность, которая видит эти фрагменты, являет собой целое?
Кришнамурти: Да, да.
Бом: Мы никогда не умеем видеть целое, потому что …
Кришнамурти: … нас так обучали – и все прочее.
Бом: Но я думаю, мы все равно не могли бы увидеть целое как нечто. Целостность – это, скорее, свобода видеть отдельные части.
Кришнамурти: Верно, свобода видеть. Свободы нет, пока существуют отдельные части.
Бом: Это создает парадокс.
Кришнамурти: Конечно.
Бом: Но целое не начинается с фрагментов. Пока действует целое, фрагментов не существует. Так что парадокс происходит от предположения, что отдельные части реальны, что они существуют независимо от мысли. Тогда, я полагаю, можно было бы сказать, что фрагменты существуют у меня в мыслях, и тогда я должен что-то с ними делать – вот это и будет парадоксом. Целое начинается с озарения, открывшего, что эти фрагменты в каком-то смысле – ничто. Мне это именно так представляется. Они не имеют субстанции, они просто нереальны.
Кришнамурти: Нереальны, да.
Бом: И поэтому они не нарушают целостности.
Кришнамурти: Совершенно.
Бом: Понимаете, одна из причин, часто вызывающих путаницу, заключается в следующем. Когда вы формулируете этот вопрос в терминах мысли, вам кажется, что перед вами отдельные части, что они реальны, обладают вещественной реальностью. Тогда вам нужно увидеть их; тем не менее, вы говорите, что пока эти отдельные части существуют, нет целостности. Так что вы не в состоянии их увидеть. Но все это возвращается к единственной вещи – к единому источнику.
Кришнамурти: Я уверен, сэр, что подлинно серьезные люди задавали этот вопрос. Они задавали его и старались найти ответ при помощи мысли.
Бом: Да, ведь это представляется естественным.
Кришнамурти: И они никогда не замечали, что они — в ловушке мысли.
Бом: С этим всегда беда! В нее попадает каждый. То, что он принимает за видение своих проблем, говоря: “Вот мои проблемы. Я их вижу”, на самом деле — всего лишь процесс мышления. Но его смешивают с видением. Таково одно из возникающих недоразумений. Если вы говорите: “Не думайте, а смотрите”, то этот человек чувствует, как будто он уже видит.
Кришнамурти: Совершенно верно. Итак, вы понимаете, возникает этот вопрос, и люди говорят: “Все в порядке, тогда я должен контролировать мысль, должен подчинять ее, и мне необходимо сделать ум спокойным, чтобы он стал целостным;
тогда я сумею увидеть все части, все фрагменты; тогда я прикоснусь к источнику”. Но это все та же деятельность мысли, которая происходит все время.
Бом: Да, это значит, что деятельность мысли большей своей частью бессознательна, и потому человек не знает, как это происходит. Сознательно мы можем сказать, что постигли необходимость полной перемены, что все должно быть иным.
Кришнамурти: Но это все еще остается на уровне бессознательного. Итак, можете ли вы обратиться к моему бессознательному, понимая, что мой сознающий мозг будет вам сопротивляться? Ибо вы говорите мне нечто такое, что является революционным, что рушит весь мой дом, который я так тщательно построил, и я не стану вас слушать, – вы следите за ходом моих мыслей? В своих инстинктивных реакциях я отталкиваю вас. Так что вы, поняв все это, говорите: “Послушай, старина, все в порядке, ты и не старайся меня слушать, а я поговорю с твоим бессознательным умом. Я стараюсь поговорить со сферой твоего бессознательного мышления, стараюсь заставить ее увидеть, что любое ее движение все еще находится в поле времени” и так далее. По существу, ваш сознательный ум никогда не находится в действии. Его деятельность неизбежно сводится к тому, что он либо сопротивляется, либо говорит: “Я принимаю” , и тем самым создает конфликт в самом себе. Вы можете обращаться к моей бессознательной сфере, — так ведь?

Бом: Всегда можно спросить, как это сделать.
Кришнамурти: Нет, нет. Вы можете сказать другу: “Не сопротивляйся, не думай об этом. А я буду говорить с тобой. Мы оба общаемся друг с другом без того, чтобы это слушал сознающий ум”.
Бом: Да.
Кришнамурти: Я думаю, что именно так в действительности и происходит. Когда вы говорили со мной, я замечал, что не слишком прислушиваюсь к вашим словам. Я слушал вас; я был открыт для вас, а не для ваших слов, когда вы объясняли и так далее. Я сказал себе: “Хорошо, оставим все, я слушаю вас, а не слова, которыми вы пользуетесь; прислушиваюсь к смыслу, ко внутреннему качеству вашего чувства, которое вы хотите сообщить мне”.
Бом: Понимаю.
Кришнамурти: Это и изменяет меня, а не все словесные приемы. Так что вы можете говорить мне о моих безумствах, о моих иллюзиях, особых склонностях. без того, чтобы сознающий ум вмешивался и говорил: “Пожалуйста, не касайтесь всего этого, оставьте меня в покое!” Вот, например, в рекламе пробовали применять сублиминальную (воздействующую на подсознание) пропаганду; так что, хотя вы по-настоящему не обращаете на нее внимания, ваша бессознательная сфера видит, воспринимает ее, и вы покупаете мыло именно того, особого сорта! Мы этого не делаем, – это было бы убийственно. Я говорю вот что: не слушайте меня ушами внимания, а слушайте меня ушами, которые слышат гораздо глубже. Вот так я слушал вас сегодня утром, потому что меня, как и вас, чрезвычайно интересует этот источник. Вы согласны со мной, сэр? Я действительно интересуюсь одной этой вещью. Все это легко объяснимо, понятно, – но прийти к этому вместе, ощутить вместе! Понимаете? Я думаю, что это и значит разбить какую-то обусловленность, привычку, представление, которые выросли в нас. Вы говорите об этом на таком уровне, где сознательный ум не проявляет тотального интереса. Это звучит нелепо, но вы ведь понимаете, что я хочу сказать?
Допустим, например, у меня есть какая-то обусловленность. Вы можете указывать на нее десятки раз, убеждать меня, показывать ее ложность, бессмысленность, — но я продолжаю стоять на своем. Я сопротивляюсь, говорю, что так и должно быть, что мне нельзя поступать по-иному в этом мире, и все прочее. Но вы видите ту истину, что до тех пор, пока ум обусловлен, должен существовать конфликт. Поэтому вы проникаете сквозь мое противодействие или отталкиваете его и добираетесь до бессознательного, заставляете его слушать вас, – потому что бессознательное гораздо тоньше, обладает большей быстротой. Возможно, оно испытывает страх; однако, оно увидит опасность страха гораздо скорее, чем это сделает ум сознательный. Как было со мной, когда я бродил в Калифорнии высоко в горах: я смотрел на птиц, на деревья, наблюдая вокруг, – и вдруг, услышав шорох, я отпрыгнул. Это бессознательный ум заставил тело отскочить;
я увидел гремучую змею, когда отскакивал, она была в двух или трех футах от меня и очень легко могла на меня броситься. Если бы здесь действовал сознательный мозг, на это ушло бы несколько секунд.
Бом: Чтобы достигнуть бессознательного, вы должны обладать таким действием, которое не обращено непосредственно к сознательному.
Кришнамурти: Да. Это благожелательность, это любовь. Когда вы обращаетесь к моему бодрствующему сознанию, оно жестко, хитро, тонко, ломко. И вы проникаете сквозь него -своим взглядом, своей благожелательностью, всеми чувствами, которыми вы обладаете. Только это и действует – не что иное.

 Броквуд Парк
7 октября, 1972

Сканирование мозга людей, которые годами работали по 70 часов еженедельно, показало увеличение миндалевидного тела и слабые связи между областями в префронтальной коре, которые могли бы снизить активность миндалевидного тела, в тревожную минуту. Миндалевидное тело будучи радаром мозга, следящим за угрозой, приковывает наше внимание к тому, что считает проблемой. Поэтому, когда нас что-то беспокоит или расстраивает, ум вновь и вновь устремляется к этой вещи, вплоть до зацикливания. Когда работников, пребывающих в напряжении, попросили снизить эмоциональную реакцию на тревожные изображения, у тех ничего не вышло. С технической точки зрения это провал «понижающей регуляции». Как и люди, страдающие от посттравматического стрессового синдрома, жертвы выгорания не могут остановить стрессовую реакцию мозга. Таким образом, они никогда не смогут воспользоваться целебным бальзамом времени, которое, как известно, лечит.
– А. Голкар и соавторы «Воздействие хронического стресса, вызванного работой, на регулирование эмоций и функциональную связь в мозге», PloS One 9:9 (2014): е104550.

Есть работа, которая требует довольно много физической активности, например, работа горничных в гостиницах. В ходе эксперимента (Crum & Langer, 2007) их спрашивали о состоянии здоровья, и они жаловались, что, здоровье бы поправить, но не хватает времени заняться спортом. Горничных разделили на две группы, и одной группе «открыли глаза», рассказав, сколько на самом деле номеров они убирают в смену, сколько при этом тратят калорий, и что это не хуже любого фитнеса. Горничные честно полагали, что физические упражнения — это то, что ты делаешь после работы, но осознали эти факты и каждый день напоминали себе о том, что они в самом деле занимаются существенной физической активностью. По окончании месяца выяснилось, что у горничных из группы осознанности уменьшался вес, размер талии, нормализовалось артериальное давление. Еще раз напомню, что они не делали ничего иного или более горничных из контрольной группы. Единственным фактором изменений была осознанность.

Информация об авторах
Goyal M. 1, Singh S. 1, Sibinga E.M. 2, Gould N.F. 3, Rowland-Seymour A. 1, Sharma R. 4, Berger Z. 1, Sleicher D. 3, Maron D.D. 4, Shihab H.M. 4, Ranasinghe P.D. 1, Linn S. 4, Saha S. 2, Bass E.B. 5, Haythornthwaite J.A. 3.

1.Департамент медицины, Университет Джона Хопкинса, Балтимор, штат Мэриленд.
2.Кафедра педиатрии, Университет Джона Хопкинса, Балтимор, штат Мэриленд.
3.Департамент психиатрии и поведенческих услуг, Университет Джона Хопкинса, Балтимор, штат Мэриленд.
4.Департамент политики и управления здравоохранением, Школа общественного здравоохранения Джона Хопкинса, Балтимор, Мэриленд.
5.Департамент медицины, Университет Джона Хопкинса, Балтимор, Мэриленд4 Отдел политики и управления здравоохранением, Школа общественного здравоохранения Джона Хопкинса, Балтимор, Мэриленд.

Выдержка

ВАЖНО:
Многие люди медитируют для снижения психологического стресса и связанных с ним проблем со здоровьем. Для предоставления надлежащей консультации, врачам необходимо знать, какие существуют свидетельства благоприятного воздействия медитации на организм.

ЗАДАЧА:
Определение эффективности медитативных программ в отношении улучшающихся показателей, связанных со стрессом (тревога, депрессия, стрессовые переживания, позитивное настроение, качество жизни, обусловленное психическим здоровьем, внимание, употребление веществ, привычки питания, сон, боль, и вес) у неоднородных взрослых клинических групп.

ОБЗОР ДАННЫХ:
Были случайным образом отобраны клинические испытания с активным контролем эффектов плацебо за период ноябрь, 2012, проводившиеся MEDLINE, PsycINFO, EMBASE, PsycArticles, Scopus, CINAHL, AMED, the Cochrane Library, и методом контактного осмотра. Два независимых рецензента проводили отбор цитат и извлеченных данных. Полученные свидетельства были оценены по 4 показателям (риск предвзятости, точность, косвенность и согласованность) и были определены величина и направление эффекта путем подсчета относительной разницы между группами от исходного уровня. Был проведен, когда возможно, мета-анализ с применением стандартизированного среднего отклонения для получения совокупной оценки величины эффекта с 95% доверительного интервала.

ПОЛУЧЕННЫЕ ДАННЫЕ:
После рассмотрения 18 753 цитат, были включены 47 испытаний с 3515 испытуемыми. Программы осознанной медитации демонстрируют умеренные свидетельства снижения тревоги (величина эффекта, 0.38 [95% CI, 0.12-0.64] при 8 неделях и 0.22 [0.02-0.43] при 3-6 месяцах), депрессии (0.30 [0.00-0.59] при 8 неделях и 0.23 [0.05-0.42] при 3-6 месяцах), и боли (0.33 [0.03- 0.62]) и низкое количество свидетельств улучшения при стрессовых состояниях и качества жизни, обусловленного психическим здоровьем. Было обнаружено недостаточное количество или отсутствие эффекта медитативных программ на позитивное настроение, внимание, употребление веществ, привычки питания, сон и вес. Не было обнаружено свидетельств, что эффекты медитативных программ превосходят стандартное лечение (напр., медикаменты, упражнения и другие психотерапевтические методы).

Заключение и выводы:
Практикующим врачам следует знать, что медитативные программы способствуют снижению от незначительного до умеренного множества негативных эффектов психологического стресса. Таким образом, врачи должны быть готовы проводить с пациентами беседы о роли медитативных программ в лечении психологического стресса. Более глубокие исследования необходимы для определения влияния медитативных программ в улучшении психического здоровья и обусловленного стрессом поведения.

Источник: https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/24395196

ВЫДЕРЖКА

Профессионалы, оказывающие помощь другим, могут использовать осознанность для улучшения своей способности к эмпатии. Исследование по результатам 8-недельного курса практики осознанности для медсестер, показало, что практика осознанности позволяет им легче проявлять чувство эмпатии и снижает склонность реагировать на негативные эмоции пациентов.

ИСТОЧНИК:  Beddoe, A. & Murphy, S. (2004). Does Mindfulness Decrease Stress and Foster Empathy Among Nursing Students, Journal of Nursing Education, 43(7), 305-312.

Предыдущее исследование медицинских работников, прошедших 8-недельный курс по развитию осознанности, свидетельствовало о росте сострадания и снижении уровня стресса.

ИСТОЧНИК: Shapiro, S., et al. (2005). Mindfulness-Based Stress Reduction for Health Care Professionals: Results from a Randomized Trial. International Journal of Stress Management, 12(2), 164-176.

Подобные методы самопомощи могут понемногу «просачиваться» в практику и улучшить качество отношений между медицинскими работниками и их клиентами.

В то время, как большинство исследований фокусируются на взрослых людях, есть и такие, которые пытаются использовать практику осознанности в работе с детьми и подростками. Серия исследований демонстрирует возможности подхода, для решения проблем детей с психологическими нарушениями. В одном из таких исследований, шестинедельном эксперименте с детьми, страдающими от гипертревожности, отмечается улучшение успеваемости и снижение симптомов тревожности и беспокойства.

ИСТОЧНИК:  Semple, R., Reid, E., & Miller, L. (2005). Treating Anxiety with Mindfulness: An Open Trial of Mindfulness Training for Anxious Children. Journal of Cognitive Psychotherapy, 19(4), 379-392.

Информация об авторах
Flook, L., Smalley, S.L., Kitil, M.J., Galla, B., Kaiser-Greenland, S., Locke, J., Ishijima, E., & Kasari, C. (under review). Mindful awareness practices improve executive function in elementary school children.

Flook, L., Smalley, S.L., Kitil, M.J., Dang, J., Cho, J., Kaiser-Greenland, S., Locke, J. & Kasari, C.(2008, April). A mindful awareness practice improves executive function in preschool children. Poster presented at the Center for Mindfulness in Medicine, Health Care, and Society 6th Annual Conference, Worcester, MA.

ВЫДЕРЖКА

Два пилотных исследования, проведенных в Центре Исследований Осознанности Калифорнийского университета (UCLA’s Mindful Awareness Research Center) подтверждают улучшение навыков саморегуляции у дошкольников и младших школьников, которые приняли участие в 8-недельной программе тренировке навыков осознанности. Эта программа специально разработана для детей и предполагает 2 еженедельных занятия по 30 минут. Следует подчеркнуть, что дети, изначально показавшие наихудшие исходные навыки саморегуляции, по итогам программы продемонстрировали наивысший прогресс.

ПЕРСПЕКТИВА:
Эти предварительные данные указывают на большой позитивный потенциал применения практик осознанности в сфере образования и в работе с детьми.

ИСТОЧНИК

https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC4485612/

Все традиционные практики, традиционная медицина во всем мире находятся в активной интеграции с современными технологиями

Научный прогресс позволил соединить новыми путями традиционное и технологичное, использовать технологии в, казалось бы, очень привычных вещах. Гаджеты, мобильные приложения позволяют намного эффективнее планировать и контролировать практику, уже возможно управлять даже процессом медитации, четко контролируя работу собственного мозга.

Повседневная осознанность поможет избавиться от страхов, стрессов, депрессий, травм, избежать множества ошибок, как в повседневной жизни, так и в бизнесе. Один из хороших примеров – это курс «Нейромедитация» или «Терапия осознанности», который является примером слияния науки, прогрессивной передовой технологии и медитации, когда для улучшения результатов и эффективности практики используются современные гаджеты (нейроинтерфей- совпортативных осциллографов и приложений). Сочетание древних восточных практик и современных научных методов также хороший инструмент для повышения эффективности сознания, антиэйджинга — борьбы со старением.

Всем известно, медитативные техники развивают спокойствие, уверенность, внимательность, помогают разобраться в себе, наладить отношения и просто оставаться уравновешенным, энергичным и в хорошем настроении. Но главное в медитации это то, что она является великолепным инструментом самоисследования, включающим такие важные процессы, как самопознание и осознанность. В западных странах эта практика уже прочно вошла в обычную жизнь многих людей, у нас же только начинают появляться.

В Москве, такой курс «Нейромедитации» можно пройти в самом центре, в студии «Клуб на Патриарших». Лейтмотив работы клуба — технологии управления своей энергией. Это центр для тех, кому важно находить ресурсы для саморазвития в разных направлениях, площадка для проведения инновационных программ и тренингов. Так 19 и 20 мая в стенах Клуба с 11.30 до 14.30 будет проходить семинар «Нейромедитация», во время которого можно узнать, как повседневная осознанность, концентрация поможет избавиться от страхов, стрессов, депрессий, избежать множества ошибок, травм и болезней, как можно лечить себя осознанностью, используя современные гаджеты (нейроинтрефейсы).

Источник: https://snob.ru/news/160824

Информация об авторах
Whitfield-Gabrieli S1, Ford JM.
Отдел мозга и когнитивных наук, Массачусетский технологический институт, Кембридж, Массачусетс 02139, США.

Выдержка

Нейропсихиатрические расстройства связаны с аномальной функцией сети режима по умолчанию (DMN), распределенной сетью областей мозга, более активными во время отдыха, чем при выполнении многих задач, требующих внимания и характеризующихся высокой степенью функциональной связности (т.е. Временными корреляциями между областями мозга). Исследование функционального магнитного резонанса показало, что DMN в здоровом мозге ассоциируется с независимой от стимула мышлением и саморефлексией и что большее подавление DMN связано с лучшими характеристиками в задачах, требующих внимания. При шизофрении и депрессии DMN часто оказывается гиперактивированным и гиперсвязным. При шизофрении это может относиться к чрезмерно интенсивной самореференции и нарушениям внимания и рабочей памяти. При депрессии гиперактивность DMN может быть связана с отрицательным гаммамированием. Эти результаты рассматриваются в терминах того, что известно о психологических функциях, поддерживаемых DMN, и изменении DMN при других нейропсихиатрических расстройствах.

Источник: https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/22224834